пост о том, что все тайное становится явным и других мелочах жизни

Мы едем в поезде. Я еду на полке для вещей и погружен в свои мысли. Подо мной едет несколько индийских семей. В основном женщины. Одна из семей -- это бабушка, мама и дочь. Бабушка чрезвычайно похожа на бабу ягу в ее самом распространенном изображении. Даже один из передних зубов торчит почти вперед. Невероятно громким, перебивающим даже грохот поезда с открытыми окнами, писклявым голосом она говорит, видимо что-то очень смешное, своей дочери. Ее внучка -- девочка лет шестнадцати -- сидит и смотрит на меня. Вообще я уже попривык, что на меня смотрят. Конечно, мы бываем в таких местах, где белого человека особо и не встретишь, но есть у меня подозрение, что дело еще усугубляется пером. Ну да -- пером, которое воткнуто в мою шляпу, которое я нашел на необитаемом (если не считать кур и коз) острове Нетрани. И казалось бы -- обычное перо воткнуто в обычную шляпу -- так нет, индийцы пялятся просто неприкрыто. Вообще, я уже как-то писал, что личные границы здесь нарушаются нещадно и никто особо не стесняется выразить свое отношение ко мне и перу в удивлении или смехе и показывании пальцем. Но вытащить его я не могу, а если точнее сказать -- не хочу. Но девочка явно смотрит не на шляпу. Так и едем мы вчетвером: она, смотрящая на меня, ее лошадиная тоска в глазах, я, тоже изучающий свое метафизическое пространство и моя тоска по тысячелетнему царству. Пока не наступает остановка и не появляется господин лет под 40 с пакетом, который залезает ко мне и садится рядом -- вагон полный, на полках для багажа ездят даже пожилые люди. Чем безжалостно нарушает нашу идиллию на четверых и начинает интересоваться. Даже не знаю, правильно ли назвать это таким словом, много встречается нам таких интересующихся, день не проходит без десятка вопросов: "какая твоя страна?" (или что-то вроде того, их обычно сложно понять, большинство говорит на английском с невероятным для русского человека акцентом) Так вот общаемся с ним понемногу: я ему рассказываю про то как меня зовут и сколько что чего мы приехали в индию (вторые по задаваемости вопросы после выяснения отечества), он рассказывает мне, что он учит детей 5-7ми лет и через некоторое время он, покопавшись в своем пакете, достает бумажку и пишет на ней: "хочешь ли ты поехать ко мне домой". Тут я припомнил все феерически расставленные точки над гомосеками и смотрю -- ремень-то не пидорский. Это не правильно, думаю, а сам говорю ему мол: нет, спасибо, что-то не хочется. Он сразу сказал, что хотел пригласить меня поесть. На что я воззрел на свои телеса и подумал: неужели я выгляжу таким ненаевшемся? Но я и это не стал ему говорить, только вспомнилась старая не смешная шутка про то, чем педагог от педофила отличается...*

Когда мы в этот день, уже вечером, опять ехали на электричке (называю их электричками просто по привычке, хотя это просто пригородные поезда), пришлось долго стоять в тамбуре у туалета (в индии в каждом вагоне есть туалет, точнее четыре) и настальгировать по утренним электричкам и тем временам, когда стоять всю дорогу было обычным делом. А еще за несколько минут до прибытия в конечный пункт, наш поезд сбил человека. В двери, выходящей из тамбура, где я стоял, сидели ребенок и мужик. Когда мы проехали тело, парень обернулся и стал мне рассказывать на местном языке, какое оно было паламатое. Я еще сильно удивился, что мне не хочется на него посмотреть и вообще нет дела до бедолаги, даже когда его проносили мимо нас на платформе во мне ничего не шевельнулось -- кажется, здесь перестаешь отождествлять людскую массу с группой отдельных людей -- защищается мозг как может.