еще о пустоте

-- Ну что ты такой заторможенный? О чем ты опять задумался? -- говорит мама и встает между мной и окном в которое я смотрю. А я не заторможенный, я ни о чем не думаю. Я просто смотрю в окно. В памяти возникает картинка: я сижу дома, мне 6 лет и мама отчитывает меня: -- я ходила в школу и Жанна Викторовна говорит, что ты все время смотришь в окно и о чем-то думаешь. О чем ты думаешь?! -- но мама проявляет столько агрессии в общении со мной, что я не могу ничего сказать -- я как задеревянелая тушка погибшего животного зимой -- не могу даже моргать. Но даже если бы я мог говорить, что бы я сказал? "Ни о чем не думаю, мама, просто смотрю в окно"? или "мама, вы мне мешаете, я думаю о трансмодальном эзотерическом экзегезисе в ранних произведениях Арама Кумайтиса"? -- в то время обе фразы были одинаково равноневероятны и не могли бы прийти мне в голову. И я молчу. Маму это раздражает и она все настойчивее пытается вызнать у меня, почему же на уроках я смотрю в окно. Для этого она встает перед тем местом куда я пытаюсь спрятать глаза. Вот точно так же она сейчас стоит передо мной и пытается меня растормошить. И я думаю, какой из только что пришедших вариантов подходит? Но просто поворачиваюсь и говорю: нет, мамуль, все хорошо, я уже иду...

о привязанности

-- Я понимаю.
-- Что понимаешь?
-- Понимаю, почему ты боишься. Но нельзя сводить отношения к привязанности. Можно привыкнуть есть левой рукой, бегать по утрам или пить пиво, но делать привычкой отношения -- думаю, это не для меня. Каждый раз, совершая что-то по привычке: желая приятного аппетита или выходя на работу, ты обесцениваешь это -- аппетит перестает становиться приятным, дорога превращается в угнетающую каждый день рутину. А что происходит, если привычкой становится человек? Проходишь в комнату, думаешь о своем, и как-то само отвечается: -- да, да, конечно, дорогая, будем ужинать, посмотрим телевизор, займемся сексом. Для тебя уже нет человека, есть только привычка, которая сама регулирует твои действия. Так проще -- все отдать на откуп постоянным, монотонным действиям -- чтобы не думать, не обращать внимания, не жить. Вот и наших отношений больше нет, остались только застывшие янтарем воспоминания о том времени, когда мы могли улыбнуться друг другу так, чтобы стало немного теплее, когда нам хотелось быть рядом и когда это действительно значило быть близкими, когда молчание означало больше, чем просто отсутствие слов. Бояться нечего -- отношения давно мертвы, а мы стоим рядом как на похоронах над маленьким гробиком и уже давно не можем взяться за руки...

комната

это больше не твоя комната. ты заходишь и привычно включаешь свет, но это не твой дом. ты знаешь здесь все, но твое дыхание уже мешается с другими желаниями, проблемами, надеждами. ты стараешься не думать об этом. и не думаешь. все смещается относительно твоего восприятия -- те же декорации для новой пьесы о человеке. ты методично отрезаешь куски своего мира большими лязгающими ножницами. -- а зачем? -- не знаю, наверное так надо.

про тепло

несколько секунд тишины. я не думаю ни о чем. просто смотрю в окно. я вижу, как в далеке плывут облака. я помню, что раньше облака были другие, хоть и выглядели так же. я помню, что чувства были ярче, а проявление их было скуднее. и конечно я не могу забыть людей, которые оставляли мне тепло и уходили. кто-то уходил на всегда, кто-то возвращался и опять уходил. некоторые издалека надменно напоминали мне свое лицо, а я вспоминал их тепло и улыбался. ком воспоминаний сразу начинает свой путь вниз по склону моей памяти, выбирая все более древние пласты моей жизни. помню, мне всегда хотелось, чтобы у меня все было как у всех -- хорошо. но хорошо не было. и как у всех тоже не выходило. намного позже я стал понимать, что у всех тоже все по-своему и тоже не так хорошо, как это кажется. и чтобы отношения стали тем, что я называл "хорошо", люди постоянно вкладывают в них силы и самобытность. а я никогда не хотел делиться тем, что у меня было и только требовал тепла от других. и я хотел многого -- не только тепла. я хотел не быть один. эта мысль была настолько навязчива, что одного этого хватало, чтобы быть где угодно, только бы не одному. и с кем-то мне действительно не было одиноко. а с кем-то было тепло. тепло. я ежусь -- сейчас мне холодно и одиноко. я отхожу от окна и сажусь у обогревателя. протягиваю к нему руки и тру ладонями друг о друга -- вот так, сейчас станет теплее...